Мирабо Оноре Габриель Рикети
(09.03.1749 — 02.04.1791)

Детей у супругов было одиннадцать. Оноре Габриель был первенцем. От природы он был одарен многими способностями, стремился к знаниям, быстро усваивал новое и упорно трудился, что приводило в восторг его наставников. Совершенно иначе относился к нему родной отец. Непокорный нрав сына вызывал у него ненависть и приводил к столкновениям между ними.

В целях воспитания мальчик был помещен в военную школу. Как старший из сыновей Оноре должен был стать военным и служить шпагой королю. Он учился в Версале, потом был переведен в закрытую школу в Париже, и в восемнадцать лет начал служить непосредственно в армии.

Местом службы молодого Оноре стал маленький гарнизон городка Сента — самое не завидное место. Связь с дочерью местного жандармского, ночные кутежи и долги вынудили его тайно покинул гарнизон Сента. За самовольное оставление прежнего места службы Мирабо-младший был наказан и заключен в крепость на Ре - место заключения государственных преступников. Узнав о готовящейся военной экспедиции на Корсику, Оноре принимает предложение поменять место заключение на Ре на место добровольного участника военной экспедиции, и в звании лейтенанта зачисляется в лотарингский полк.

На Корсике молодой лейтенант Мирабо принимает участие во всех операциях. Смелость, ум и отвага помогли ему за короткую экспедицию получить звание капитана драгунов. Вернувшись домой он вскоре женился на богатой наследнице Эмилии де Мариньян. Но и после женитьбы он не изменился - кутежи, игра, долги сопровождали его постоянно.

Первый публичный успех принес ему судебный процесс против жены в 1783 году.

На процессе он проявил незаурядные ораторские способности и, став изгоем для представителей родовитого провансальского дворянства, Оноре Мирабо приобрел популярность среди простолюдинов. Он стал часто выступать на процессах, приобретая все большую известность не только в Провансе, но и за его пределами. Мирабо пробовал себя на литературном поприще. В двадцать четыре года он написал труд, названный «Опыт о деспотизме». Затем им были написаны сочинения о тюрьмах, о королевских тайных предписаниях, а благодаря его капитальному труду «О прусской монархии» и «Секретной истории берлинского двора», он оказался в центре политической борьбы и получил широкую известность еще до начала Великой Французской революции. Памфлеты на министров вынудили Мирабо искать убежище за границей, так как вновь было получено тайное предписание о его заключении в тюрьму.

На родину он вернулся перед самым началом выборов в Генеральные штаты. Став кандидатом от «третьего сословия», он сумел обличительными речами завоевать такую популярность в Провансе, что люди забрасывали его цветами и называли «отцом отечества». Мирабо становится одним из шестисот депутатов Генеральных штатов. Теперь ему предстояло завоевывать популярность и здесь. На него, пока, не обращают внимания, а будущий вождь революции, депутат Робеспьер даже отозвался о Мирабо так: «Граф Мирабо не имеет никакого влияния, потому что его нравственный облик не внушает к нему доверия».

Решающий перелом произошел на заседании 23 июня 1789 года, когда было зачитано распоряжение короля, предписывающее депутатам немедленно разделиться по сословиям и заседать отдельно. В рядах депутатов возникло замешательство, и никто не знал, что предпринять, дабы не нарушить и волю короля, и не сдавать завоеванные позиции. Вот тогда в зале раздался уверенный голос: «Вы, кто не имеете среди нас ни места, ни голоса, ни права говорить, идите к Вашему господину и скажите ему, что мы находимся здесь по воле народа и нас нельзя отсюда удалить иначе, как силой штыков». Это был Мирабо и с этого дня его имя и революция стали неотделимыми. Всего за три-четыре месяца Мирабо сумел завоевать такое огромное влияние на современников, приобрести популярность не только во Франции, но и за ее пределами, утвердить свой авторитет, стать по существу вождем революции.

После падения Бастилии Мирабо сохранил свои позиции. Между тем революция захватывала все новые слои общества. Толпы простого народа стали требовать от Национального собрания решительных мер для улучшения своего положения. Мирабо был единственным депутатом, кто мог обуздать шумную толпу - любовь простых людей к нему была очень сильна. Со временем Мирабо приобрел политическое чутье. Он стал одним из основателей знаменитого Якобинского клуба и «Общество 1789 года». «Общество» Мирабо оставил быстро, предполагая, что оно вскоре вступит с конфликт с народом.

Мирабо принимал участие почти во всех преобразованиях первого этапа революции. Им был предложен закон о депутатской неприкосновенности, что позволило защитить депутатов Собрания от королевского произвола. Участвовал он и в создании Национальной гвардии, и в принятии закона об отмене феодальных прав и конфискации церковного имущества. Но слишком активное участие народных масс в революционном движении стало вызывать у Мирабо тревогу. У него никогда не было идеи об уничтожении королевской власти. Наоборот, он желал слияния власти короля и революции. Осенью 1789 года он подает тайную записку королю с предложением о сформировании правительства из революционных деятелей, надеясь, что король сможет встать во главе революции. Проект соединения монархии и революции был отвергнут, но Мирабо не терял надежду. Очень скоро королевский двор вспомнил о нем. В апреле 1790 года по предложению представителя двора Мирабо становится тайным советником королевской семьи, о чем был подписан соответствующий документ. Король стал платить Мирабо солидное жалование, и Оноре получил возможность вернуться к роскошной жизни. Разговоры о том, что он продался королю, Мирабо не опровергал, но сумел доказать, что при дворе он отстаивает интересы народа, не дает королю (советами) перейти на сторону контрреволюции. Следует отметить, что такое поведение он не считал предательством, ведь он не изменил своим идеалам и принципам.

Бурная прошлая жизнь и напряженная депутатская работа подорвали здоровье графа. Оноре де Мирабо не увидел окончательного разрушения своего проекта национального примирения. Незадолго до кончины он был избран главой Собрания. А в марте 1791 года о его неизлечимой болезни стало всем известно, толпы граждан стали часами простаивать под его окнами, желая знать о состоянии его здоровья.

2 апреля 1791 года Оноре Габриель де Мирабо скончался. Он умер в возрасте сорока двух лет, в зените славы. Через два дня состоялись похороны, которые вылились в грандиозную манифестацию. В траурной процессии шло все Собрание и десятки тысяч простых граждан. Похоронили Мирабо в соборе святой Женевьевы, который по решению Собрания стал Пантеоном Великих людей Франции. Он стал первым, кто был удостоен этой чести.

И он же стал первым, чей прах «покинул» Пантеон. В 1793 году была обнаружена секретная переписка Мирабо и короля Людовика XVI, и тайная связь вождя революции с монархией стала достоянием гласности. Разоблачение закулисной деятельности Мирабо потрясло всю Францию, вызвав справедливый гнев граждан республики. Имя Оноре де Мирабо стало синонимом продажности и предательства, его изображения подверглись уничтожению. Осенью 1793 года останки его были удалены из Пантеона Великих людей Франции.

Избрание Мирабо представителем среднего сословия

Наступило время выборов. Мирабо отправился в Экс и Марсель и там обнаружил действительно редкое искусство. Он начал с того, что вступил в дворянское собрание в качестве графа Мирабо, члена старинного и знаменитого рода Рикети-Мирабо. Здесь он произнес, вызвавшую громкий энтузиазм, речь, в которой доказывал, что дворянское собрание не имеет права на существование прежде всего потому, что по началам естественного закона представителей может избирать только народ, а дворянство и духовенство не составляют народа. Он высказал, мысль, которая имела громадные последствия, что выборы должны производиться не отдельно каждым сословием, а всеми вместе в одном общем собрании. Первая попытка превратить избирателей отдельных сословий в избирателей народа повлекла за собою стремление представителей среднего класса слить три сословных палаты в одну земскую. Затем он доказывал, что дворянское и духовное собрания не могут почитаться даже просто сословно-дворянским и духовным, так как в них участвуют сословия не в целом своем составе, а только в незначительном их меньшинстве: между дворянами — только обладатели феодальных поместий, а из рядов духовенства — одно высшее. На эту речь дворянство ответило исключением Мирабо из своей среды, но зато он сделался популярнейшим человеком в Провансе и Марселе: не только средний класс и народ, но громадное большинство дворян и духовных было на его стороне. Он был могущественнее правительства. Люди, желавшие, чтобы собрание генеральных штатов не состоялось, употребляли все свои усилия для возбуждения народных беспорядков. Беспорядки действительно происходили, и успокоение их было не под силу местной администрации, особенно в Марселе, где свирепствовал голод. Администрация отдала в распоряжение Мирабо всех своих агентов и просила его принять на себя дело успокоения народа; успокоение ему действительно удалось; речь, которую он произнес при этом случае в Марселе, славится в истории.
Когда он после всех своих подвигов въезжал в города Прованса, его встречали с небывалыми в те времена манифестациями. Так чествовали тогда только королей. Собирались огромные толпы народа, неистово кричали: «да здравствует Мирабо!», пытались выпрягать лошадей из его экипажа; перед окнами квартиры, в которой он останавливался, делались бесконечные манифестации; в Экс была выслана депутация из Марселя. Крестьяне Мирабо послали к его жене депутацию и просили ее жить с мужем, чтобы продолжать такой прекрасный род. В Марселе его квартира была украшена корабельными флагами, тысячи людей провожали его в театр и осыпали цветами. На следующий день, кроме толпы, его провожали сотни экипажей и всадников. Адвокат Бремон произнес прощальную речь, в которой торжественно уверял его, что они вечно будут ненавидеть его врагов. Марсельская молодежь не хотела от него отстать, провожала в Экс и там устроила ему торжественный въезд с факелами в руках. Целую ночь под его окнами играла музыка и устраивались серенады; на другой день ему дан был торжественный обед. Дело кончилось тем, что в Провансе он получил наибольшее число голосов из всех кандидатов и записан был первым из депутатов. В Марселе, он был избран четвертым, но мог уже отказаться от этого избрания. В искусно написанном письме он благодарил марсельцев за сделанную ему честь, уверял их, что он будет их представителем даже и после своего отказа. Если он отказывается, то только для того, чтобы дать им возможность избрать еще пятого представителя, так как четвертый, т.е. он, Мирабо, будет заседать в законодательном собрании по избранию от другого места. Когда-то в конституционном клубе Лафаэт советовал дворянам являться кандидатами на выборы среднего сословия, а Мирабо говорил против этого; теперь оказалось, что Мирабо был выбран средним сословиемъ, а Лафаэт - дворянством.

// Васильев В. Мирабо, его жизнь и политическая деятельность. - СПб., 1893. - С. 41-42.

[Кончина Мирабо]

4 апреля 1791 года Национальное собрание в полном составе, Якобинский клуб, несметные толпы народа, тысячи простых людей - рабочих, ремесленников, мелких уличных торговцев, обитателей кварталов городской бедноты шли нескончаемым потоком за траурной колесницей, в которой покоился прах - все, что осталось от человека, именовавшегося при жизни Оноре де Мирабо. С начала революции Париж еще не видел таких грандиозных прощаний с политическим деятелем, заслужившим в многоустой молве почетное прозвище «отец народа».
По постановлению Национального собрания останки Мирабо были захоронены в церкви святой Женевьевы, объявленной Пантеоном - храмом, где благодарное отечество хранит навечно останки великих людей. Мирабо был первым, кто был удостоен этой чести.
В короткое время были отлиты из металла и выбиты из мрамора скульптурные изображения Мирабо, и бюсты знаменитого трибуна были установлены на высоком постаменте на самом видном месте Учредительного собрания, в зале заседаний Якобинского клуба, во всех важных общественных местах.
Ораторы, произнося речи о гражданской добродетели, патриотическом долге, считали необходимым обращаться к бюсту Мирабо, молча, незрячими глазами соучаствовавшему во всех общественных дебатах.
«Отец народа» Оноре-Габриэль де Мирабо стал первым героем Великой французской революции, прокладывавшей человечеству путь в новый мир.

Но вот прошел год со смерти Мирабо, за ним пошел второй, могучее народное восстание 10 августа 1792 года свергло тысячелетнюю монархию, король был заключен в башню «Тампль», в сентябре 1792 года начал заседать великий Конвент; во Франции была установлена Республика.
5 декабря 1792 года специальная комиссия Конвента, на которую были возложены задачи разбора и изучения секретных досье, хранившихся в потайных шкафах королевского дворца в Тюильри, доложила Конвенту о найденных ею тщательно спрятанных документах, доказывавших с неопровержимостью тайные связи между Мирабо и королевским двором.
Взрыв негодования, возмущения, ярости потряс Францию. Кому же можно после этого верить? В зале Конвента, в Якобинском клубе, в Коммуне Парижа, в больших и малых городах Франции бюсты Мирабо разбивались вдребезги; имя человека, которого еще вчера именовали великим народным трибуном, отцом народа, было предано позору и поруганию.

Осенью 1793 года по решению Конвента, принявшего предложение Леонара Бурдона, были вынесены из Пантеона оскорблявшие республиканскую добродетель останки Мирабо...

// Манфред А.З. Три портрета эпохи Великой французской революции. - М., 1989. - С. 240-241.

Литература :
Афанасьев Г.Е. Мирабо: публичная лекция. - Одесса, 1901. - 128 с.
Васильев В. Мирабо, его жизнь и политическая деятельность. - СПб., 1894. - 78 с.
Гримм Э.Д. Мирабо: очерк из истории Великой французской революции. - М., 1908. - 110 с.
Кастр Рене де. Мирабо: несвершившаяся судьба. - М., 2008. - 419 с.
Лозинский С.Г. Мирабо. - Пг., 1917. - 39 с.
Манфред А.З. Три портрета эпохи Великой французской революции. - М., 1989. - 432 с.
Мезьер А. Мирабо. - Спб., 1898. - 238 с.

Иллюстрации:
Rohden P.R. Robespierre. – Berlin, 1935. – 519 c.